понедельник, 20 июня 2011
Некогда учитель с учениками прогуливался по мосту над рекой. Указывая на рыб в воде, он сказал: "Взгляните, как привольно резвятся в реке лососи! В этом их радость". "Откуда тебе знать, в чем их радость? – возразил один из учеников. – Ведь ты же не лосось!" "Откуда тебе знать, что я не лосось? – возразил учитель. – Ведь ты же не я!".Анна Коростелева - Школа в Кармартене
Мне давно уже надо сказать, какую потрясающую вещь я читаю. Её обязательно надо издавать и дарить самым любимым друзьям. Автор - удивительный, талантливый и умнейший человек. Сколько иронии и доброго юмора! И шикарной стилизации. Чем читатель эрудированнее, тем больше эмоций он переживёт, читая "Школу в Кармартене" Коростелевой Анны. Особенно порадуются педагоги, филологи, историки, химики.... все, кто когда-нибудь где-нибудь учился.
Кто-то сказал, что завидует человеку, который будет читать это впервые. Мне ещё осталось сколько-то страниц, но я уже могу согласиться с этим мнением.
На Самиздате книга
здесь. Скачать можно
отсюда.
Тут неплохая рецензия.
Вернусь от шефа и буду выписывать цитаты для себя
Возможно первая (вверху) - не стилизация, а вполне классическая притча, но я что-то не смогла найти её по другим источникам.
читать дальше
2.
«Бервин, сын Эйлонви, тихонечко поднимался по лестнице к двери кабинета Мак Кархи, не понимая, как же это у него хватит духа в нее постучать. Бервин видел в Мак Кархи великого ученого, тонкую натуру, человека, погруженного в научные изыскания. Сам Мак Кархи видел в себе безалаберного шалопая и ветреника, погруженного страшно сказать во что, и старался только не привлекать внимания учеников к тому, во что он погружен. Когда Бервин постучался к нему в кабинет, он отложил игривый роман XIV века с фривольными миниатюрами и пододвинул к себе научный труд по метрам и размерам».
3.
«Он стоял на башне Парадоксов, любовался изгибом реки Аск и смутно ощущал, что перед ним открываются некоторые горизонты. Сзади послышалось шарканье мягких тапочек Мерлина, который тоже поднялся на башню глотнуть свежего воздуха.
- Кхе-кхе, дитя мое, - прокашлялся Мерлин, останавливаясь у Ллевелиса за спиной. - Вы думаете, что внизу копошатся мелкие людишки? А вот и нет, ошиблись: их уменьшает расстояние. Оптический обман. Вообще надо внимательнее быть к людям. Я вот перед своим пони шляпу снимаю. На всякий случай. Так что вы думаете по поводу получаемых вами здесь знаний? Боюсь, ваше открытие уж не ново. Были, знаете, некоторые отчаянные молодые люди, которые так же быстро, как и вы, додумались до того, что знания дают власть над людьми. С некоторыми из них мне пришлось тяжко. Двоих даже своими руками закапывал.
Ллевелис вздрогнул. Его вчерашнее приключение стало казаться ему не столь невинным.
- Да, представьте себе: поле боя, кругом ни души, один только я бреду по этому полю по колено в крови, выискивая, кого бы мне похоронить. Похороню я, скажем, лорда Мордреда - и что? Что напишу я на его могиле? Стыдно перед потомками, - Мерлин поерзал, устраиваясь на камне, и пригласил Ллевелиса садиться рядом с ним на расстеленный плащ. - Я полагаю, вам все ясно? - строго спросил он и заглянул Ллевелису в глаза.
- Не совсем, - пролепетал Ллевелис, беспрекословно садясь рядом с учителем и свешивая ноги вниз.
- Знания - страшная ответственность, тяжкий крест, жернов на шее, цепи на ногах... гм... на руках тоже цепи, и петля-удавка на горле. И еще нож у горла, - быстро проговорил Мерлин. - Я понятно выражаюсь?
- О да, - выдохнул Ллевелис.
- Хорошо еще, что вы со своими честолюбивыми размышлениями попались мне, Ллеу. Курои отправил бы вас взглянуть на нескольких исторических лиц, полагавших, что знания ведут к власти, причем вы увидели бы их не в лучшие минуты их жизни. Мак Кехт, вероятно, предложил бы хирургическое вмешательство. Змейк просто макнул бы вас в кровь и подержал некоторое время. Доктор Вёльсунг... ну да не будем об этом.
- Послушайте, учитель, - робко спросил Ллевелис, понимая уже, что был неправ, - и все это оттого, что я вчера на базарной площади показал пару магических фокусов толпе?
- Профанации строгого знания, Ллеу, дитя мое, и восприятия людей как толпы, - мягко заметил Мерлин, - вполне достаточно для того, чтобы вызвать интерес к себе у педагогического коллектива».
4.
«…Тем временем урок по токсикологии на четвертом курсе подходил к точке высшего напряжения.
– Десять минут до конца, – объявил Тарквиний Змейк. – Я жутко страдаю, – добавил он, отводя со лба слипшиеся черные волосы холодеющими пальцами. – Через пять минут у меня пропадет голос, так что если у вас какие то вопросы, поторопитесь.
За пять минут до конца по кабинету пронесся вздох облегчения.
– Эти яды попарно нейтрализуют друг друга, – наперебой загалдели студенты, закончив корпеть над химическими формулами. Кто-то подошел осторожно сообщить учителю, что он не умрет.
– Да? Ах, черт, – отозвался Тарквиний Змейк, услышав, какого он дал маху с ядами. – Старею, должно быть, – и он бодро спрыгнул со стола».
5.
«…Керидвен импонировал легкий характер Ллевелиса, который в свое время, когда она заглянула к нему по соседски попросить углей для очага, радушно предложил ей свою пижаму, свечу с подсвечником, запас прищепок, половину своего ужина и свой взгляд на вещи. И хотя ничего из предложенных вещей Керидвен не приняла, тем не менее, в то время и в том месте между ними случилось чудо: Ллевелис не показался ей назойливым».
6.
«Дорогой Риддерх, – писал Змейк. – В своем письме Вы упоминаете о легком ощущении дискомфорта от своего образа жизни, который я Вам, впрочем, не навязывал. Вы подозреваете, что все это называется двуличием; смею Вас уверить, это именно оно и есть. Однако, на мой взгляд, Вы придаете этому слишком большое значение. Пресловутая двойная жизнь, хорошо знакомая мне по личному опыту, – всего лишь необходимое условие, благодаря которому мы можем заниматься нашим делом. Подобным положением может всерьез тяготиться лишь человек слабый духом и склонный к чрезмерной рефлексии; надеюсь, что к Вам это не относится. Вы пишете, что у Вас нет больше сил лгать и изворачиваться; думаю, Вы себя недооцениваете...»
7.
«Все, кто хотел участвовать в школьном театре, – а хотели многие, – уже бегали по школе с ворохом пестрых тряпок, нитками, кружевами, кистями, красками и таинственными текстами.
Ллевелис дочитывал доставшиеся им по наследству пьесы, приходя все в больший и больший восторг.
– Господи, как хорошо, что здесь никто не вешается в конце! Как удачно, что никто не сходит с ума и не скитается безумный под дождем, никого не убивают, никакой горы трупов! Насколько все-таки здоровая вещь!..»
8.
– О-о, Кервин! – не отвечая на вопрос, вскричала Рианнон. – Кервин, вы знаете, какие цвета сейчас в моде?
– Увы, да, знаю, – с содроганием признал Кервин Квирт.
– Кервин, модный цвет для женской шемизетки а-ля милан! – воскликнула Рианнон. – Я должна прилично выглядеть на конгрессе по фразеологии и идиоматике хищных птиц. Опишите мне этот цвет, скорее, мне еще всю ночь шить.
Кервин Квирт ненадолго задумался.
– Йод когда нибудь возгоняли? – спросил он.
– Я никогда в жизни ничего не возгоняла, – с нетерпением сказала Рианнон.
– Просто этот цвет ближе всего по оттенку к йодным парам, – пояснил Кервин Квирт. – А а… э э… какое значение имеет мода… то есть почему вы думаете, что остальные будут так уж строго держаться моды?
– У остальных – оперение, – отрезала Рианнон.
@настроение:
я завидую этим людям и хочу в такую школу.
@темы:
цитата,
делюсь прекрасным,
читательский лист
-
-
21.06.2011 в 22:52Ллевелис дочитывал доставшиеся им по наследству пьесы, приходя все в больший и больший восторг. – Господи, как хорошо, что здесь никто не вешается в конце! Как удачно, что никто не сходит с ума и не скитается безумный под дождем, никого не убивают, никакой горы трупов! Насколько все-таки здоровая вещь!.
-
-
21.06.2011 в 23:52Спасибо за рекомендацию! Прочтём-с
-
-
22.06.2011 в 11:58~ Kassiopea ~, аналогично, и... это не так вещь, где возможно "проспойлериться") Начнёшь читать - поймёшь, что там прелесть вся не в сюжете)) Его как такового, в классическом понимании, и нет.